Быть педагогом — показатель образовательного и нравственного уровня. А достойный воспитатель человеческих душ и разума в четвертом поколении — особый статус. Вот и Евгений Гиндин – студент Института психологии и образования, приехавший в Казань из Иерусалима, испытывает гордость за то, что продолжает педагогическую династию.
— Другого выбора, чем стать учителем, у меня не было, — говорит Евгений. — Папа проработал всю жизнь учителем музыки в советской школе, а после переезда в Израиль — в школе-интернате для трудных детей. Мама — учитель химии и домоводства. Бабушка – учитель русского языка и литературы, тетя – учитель биологии, дядя преподавал физкультуру и военное дело, дед учил детей физике, жена – учитель английского языка. Я понял, что меня окружили (смеется) и тоже решил стать учителем. Скорее всего, генетика сработала.
Несмотря на то, что Евгений уже не первый год работает в Иерусалиме в школе для аутистов среднего и низкого уровня, он до сих пор чувствует себя «зеленым» учеником, когда свои советы дает «семейный педагогический тыл».
В последние годы профессия педагога стала одной из самых востребованных в Израиле. За минувшее десятилетие число поступающих на педагогические факультеты увеличилось на 90 процентов.
— Подобный интерес вызван, в первую очередь, большим спросом израильских школ на высококвалифицированных преподавателей, логопедов и психологов-педагогов. В отличие от большинства европейских стран в Израиле к профессии учителя относятся очень уважительно.
Выбор Казанского федерального университета был для Евгения не случаен: во-первых, Казань — город его родителей, здесь он родился и жил до 14 лет, во-вторых, репутация российского высшего образования вновь завоевывает доверие по всему миру.
— Мы не понаслышке знаем о российской системе высшего образования. А сейчас видим, как Россия восстанавливает свои позиции на международном образовательном рынке. И это вполне объяснимо: помимо хорошего образования, приличных условий проживания, Россия обладает и другими конкурентными преимуществами: это вполне безопасная и довольно недорогая страна для учебы и проживания. Для меня решающим фактором стала возможность учитьяс заочно, без отрыва от работы.
Для меня учеба в Институте психологии и образования КФУ – прекрасная возможность получить высококлассное образование логопеда. Меня не пугает, что я получу на руки российский диплом: Казанский университет — государственное учреждение и нострификация (процедура экспертизы иностранного диплома и выдачи решения о его признании в международном праве) не будет сложной.
В ИПО Евгений обучается по специальности «логопед».
— Работая в Иерусалиме в школе для детей-аутистов, я понял, что в связи с ростом числа детей с серьезными речевыми нарушениями, осложненными различными неврологическими отклонениями, профессия логопеда становится все более и более востребованной обществом.
Вот и тема моего диплома «Формирование вербальной коммуникации у детей с общим нарушением речи средствами альтернативных методов», который я пишу под руководством Ирины Александровны Нигматуллиной, пригодится мне в моей последующей работе.
Евгений рассказал, что израильская школьная программа для детей с расстройствами аутического спектра разработана так, что детей учат в первую очередь жить в обществе, а уже потом — математике или истории.
— Еще двадцать лет назад таких детей с особыми потребностями старались “вылечить”. Сейчас все иначе. Аутизм не лечится. Это уже признанный факт. Сегодня главная цель работы — дать ребенку жизненные навыки, научить его жить в обществе.
Директор школы в Иерусалиме, где Евгений пока работает помощником учителя, ждет не дождется, когда он вернется из России с дипломом логопеда.
— В наших классах на шесть учеников — один учитель и два воспитателя, психолог, логопед, педагог по трудотерапии и еще несколько волонтеров.
Ни одно решение по поводу ребенка не принимается только одним специалистом. Если я занимаюсь с детьми общением и речью, я обязательно узнаю мнение и психолога, и педагога по трудотерапии , правильно ли я выбрал направление работы.
По мнению Евгения, различие российской действительности от израильской в работе с детьми-аутистами лишь в одном: в российской системе стараются ученика научить говорить, а потом с ним вести работу по коррекции речи. А в Израиле важно, чтобы ребенок смог адаптироваться к самостоятельной жизни.
— Аутизм — иное восприятие мира человеком, который выглядит, как все. Зрение, слух, обоняние, голова у него работают иначе. Аутистам трудно вступать в контакт с другими людьми, смотреть в глаза собеседнику.
Особое восприятие мира ведет к иному поведению, непривычному для обычного человека.
— У многих наших учеников — поведенческие проблемы, так называемые нарушения эмоционально-волевой сферы. Чтобы расположить к себе такого ребенка, настроить его на работу, требуется дьявольская изобретательность и абсолютная отдача сил. Это трудно, но мне нравится.
