Слова о гуманизации образования и воспитания звучат уже много лет. Гуманистические ценности в педагогике декларируются во весь голос. А что же происходит на практике? Нечто прямо противоположное.
Основатель научной школы «Гуманистическая парадигма воспитания и обучения», одна из первых исследователей гуманистической традиции в отечественной и зарубежной педагогике, зам. директора ИПО КФУ, профессор, зав. кафедрой Роза Валеева пояснила, почему столкновение авторитарной и гуманистической педагогики происходит пока не в пользу последней.
Но наш разговор мы начали с прославленных педагогов, юбилеи которых мы отмечали в 2018 году: Макаренко, Корчака, Сухомлинского. Именно они – выдающиеся педагоги нового времени, жившие и творившие в разные эпохи и в различных условиях – всю свою жизнь, душу и сердце отдали делу воспитания подрастающего поколения.
– Эти педагоги связаны друг с другом, прежде всего, идеей признания ребенка личностью.
Так, польский врач, педагог и писатель Януш Корчак в своей работе с детьми руководствовался главным принципом: маленький человек имеет точно такое же право на уважение, как и любой взрослый. «Детей нет — есть люди», — говорил он и предлагал взрослым не «опускаться» до детских проблем, а «подниматься до их чувств, становиться на цыпочки, тянуться, чтобы не обидеть».
Он говорил: «Все наши ошибки в воспитании происходят от того, что мы считаем педагогику наукой о воспитании ребенка, а не наукой о воспитании человека».
На фото: Я.Корчак
Очень часто, поясняет профессор, авторитарную педагогику называют педагогикой подавления, педагогикой, которая опирается, прежде всего, на воздействие на ребенка, когда взрослый признается субъектом этого процесса воспитания, а ребенок занимает позицию объекта.
– Когда происходит давление, ребенок очень четко ощущает, что его считают объектом во взаимодействии, но никто не хочет быть объектом. Если педагог чего-то не добивается, он использует метод кнута и пряника: либо поощряет, либо наказывает ребенка. И ребенок вынужден подчиняться.
Макаренко говорил, что в ситуации (он называл это парная педагогика), когда один довлеет над другим, происходит такое явление, которое называется сопротивление воспитанию.
Инженеров в вузе обучают сопромату, а педагогов – нет. А ведь, как говорил Макаренко, мы тоже работаем с материалом. Да еще с каким!
На фото: Макаренко
И если мы не учитываем, что перед нами действительно человек, а не просто нечто несовершенное, черновик человека, которого нужно еще шлифовать и делать из него человека по модели, которую мы для себя нарисовали, — тогда и происходит сопротивление материала. Ребенок выпускает «иголочки» — то, что мы называем дисциплинарными выходками.
Что чаще всего делает педагог, который работает в ключе авторитарной педагогики? Наказывает! Ребенок понимает, что для того чтобы выжить в школе, он не должен постоянно выставлять свои «иголки», и он затихает. Но это не означает, что он принял позицию взрослого – он просто научился скрывать свою точку зрения. Чтобы, в конечном счете, затем она вылилась в других ситуациях по отношению к другим детям, по отношению к другим взрослым.
Отличающая гуманистическую педагогику от авторитарной ключевая идея – уважение личности ребенка и признание самоценности детской жизни — является самым важным постулатом гуманистической педагогики наших юбиляров.
— Гуманистическая педагогика опирается на идею признания самоценности самого ребенка и признания ребенка в качестве равноправного партнера. Когда ключевым словом становится не воздействие на ребенка, а взаимодействие, когда идет речь о том, что нужно учитывать позицию ребенка, даже если он маленький и не имеет опыта. Именно взрослые в этот момент подают ему образцы, которым ребенок должен следовать в будущем.
И вот тут, по мнению профессора, у взрослого возникают сложности.
– Очень часто взрослый встает в позицию непререкаемого авторитета, который думает, что он-то прав на 200%, не понимая, что сейчас другое время, другие реалии, другие условии. Особенно это касается учителей. К сожалению, многие считают, что начав работать лет 20 назад, он многого добился и многое знает, поэтому не позволяет себе перечить и добивается своего разными методами и способами.
А ведь нужно строить взаимоотношения с ребенком таким образом, чтобы ребенок стал партнером в его собственном изменении. И ребенок должен думать, что он это делает сам. Скажете, что это манипуляция? Но если делать это грамотно, то ребенок становится вашим партнером в его собственном изменении, и вот тогда это станет самым правильным результатом воспитания.
Педагоги — юбиляры находили самые различные приемы того, как ребенка сделать своим соратником. Ведь стимулирование детского самовоспитания является еще одной ключевой идеей гуманистической педагогики и самой сложной, потому что повернуть ребенка, вызвать у него желание измениться – достаточно просто, а помочь ему удержаться в этом изменении, идти и не сломаться: в этом-то как раз и заключается мудрая власть педагога.
– Наиболее ярко созвучность педагогических взглядов этих трех педагогов прослеживается в том, как они решали проблему самочувствия защищенности ребенка, особенно в условиях жизни в большом детском коллективе. Эта проблема глубоко волновала Корчака. Не случайно уже в самом начале своей педагогической деятельности, намечая программу воспитательной работы в детском доме, наиболее острой проблемой интернатов он называет задачу защиты наиболее тонких и чувствительных натур от «террора злых сил в группе».
Идею защищенности ребенка Макаренко называет одной из важнейших законов жизни каждого детского коллектива. Суть ее состоит в том, что каждый ребенок убежден, что он защищен силой коллектива от любого насилия, самодурства и издевательства. В основе утверждения этой идеи, по мнению Макаренко, лежит требование к каждому отдельному члену коллектива встать на защиту слабых и беззащитных.
Сухомлинский называет эту идею несколько иначе — «дух самоуважения личности» — и утверждает, что способность детского общества быть воспитателем, а каждого ребенка быть воспитуемым и одновременно воспитывать себя зависит от состояния человеческого достоинства каждого воспитанника, его независимости и гордости. Там, где не утвердился дух самоуважения, нетерпимости к грубым, унижающим человеческое достоинство отношениям между людьми, детское сообщество, по мнению Сухомлинского, остается «рыхлой массой, толпой».
На фото: Сухомлинский
Большое значение имело и то, что в детских учреждениях Макаренко, да и у Корчака самоуправление имело органы, призванные защищать права детей — Совет командиров у Макаренко и товарищеский суд и Совет самоуправления у Корчака. Несмотря на множество в различий в функциях этих органов, у них есть одна важная общая черта — содействие утверждению идеи защищенности.
Базовые идеи воспитания Сухомлинский озвучил в книге «Сердце отдаю детям». Он считал, что воспитание занимает ведущее место в формировании духовно богатой, гармоничной и счастливой личности.
– Сухомлинский разработал и внедрил идею сближения семьи и школы. Он взялся обучать родителей в своем родительском университете при школе. Они поступали туда за 2 года до начала учебы ребенка и занимались до выпуска из школы. Здесь преподавалась теория воспитания, педагогическая психология, теория личности, возрастная психология ребенка и пр. Так формировалась культура семейного воспитания в сотрудничестве со школой.
В педагогических идеях и опыте Макаренко, Корчака и Сухомлинского по созданию и сплочению детского коллектива можно найти много общего: это наличие действенного и активного детского самоуправления, воспитание социальных качеств, чувства сотрудничества в процессе совместной трудовой деятельности, гордости за свой коллектив, создание и укрепление традиций в жизни детских учреждений.
— В советское время из Макаренко сделали некую икону советской педагогики. Именно поэтому в эпоху перестройки его назвали апологетом сталинской педагогики и находили фразы, подтверждающие, что для него коллектив был на первом месте, что он воспитывал винтиков тоталитарной системы.
Часто говорили, что у Сухомлинского на первом месте – личность, у Корчака – личность, а у Макаренко – коллектив, приводя в пример вырванную из контекста цитату: «Мы имеем дело только с отрядом. Мы с личностью не имеем дела». Но цитата имеет продолжение: «Такова официальная формулировка. В сущности, это есть форма воздействия именно на личность, но формулировка идет параллельно сущности. На самом деле мы имеем дело с личностью, но утверждаем, что до личности нам нет никакого дела. Каким образом это получается? Мы не хотели, чтобы каждая отдельная личность чувствовала себя объектом воспитания. Я исходил из тех соображений, что человек 12–15 лет живет, он живет, наслаждается жизнью, получает какую-то радость жизни, у него есть какие-то жизненные впечатления. Для нас он объект воспитания, а для себя он живой человек, и убеждать его в том, что ты не человек, а только будущий человек, что ты явление педагогическое, а не жизненное, было бы мне невыгодно».
– Если смотреть глубже, то Макаренко доказал, что воспитательный коллектив, коллективная организация жизни и деятельности колонистов – это самый эффективный метод воспитания личности, индивидуальности каждого воспитанника.
Каждому ли педагогу под силу применять на практике гуманистическую педагогику? К сожалению, сетует профессор, нет.
— Любой преподаватель, работая в педагогическом вузе, знает: вот из этого получится педагог, а вот этому не дано им стать. И вот в моей практике была такая девочка, глядя на которую, я понимала, что она прирожденный педагог.
Через какое-то время, когда эта моя девочка уже выпустилась, других своих студентов я привела на практику в школу, где она уже работала завучем. Разговариваю с ней и внутренне радуюсь тому, что моя студентка стала действительно педагогом, как я и думала. И вдруг открывается дверь, и в учительскую заглядывает мордашка. Моя собеседница разворачивается, совершенно изменившись в лице, и жестким голосом говорит: «Выйди вон отсюда!». У меня пропало все желание с ней общаться.
Долго думала я над этой ситуацией: что же такое произошло? Ведь ничего не говорило о том, что из этой девочки может вырасти жесткий педагог, который ни за что ни про что вылил агрессию на ребенка.
Как преподаватель я очень хорошо знаю, что во время учебы студенты горят идеями гуманизма. Ниспровергают авторитарные принципы, но… попав школу и проработав там года два-три, превращаются в тех, кого совсем недавно критиковали.
И дело здесь не в злой воле. Живучесть авторитарной педагогики имеет объективные причины. В отличие от авторитарного типа отношений, когда взрослый воздействует, а ребенок сопротивляется, гуманистический предполагает взаимодействие ученика и учителя.
Воздействие, давление – легко, а взаимодействие, да еще взаимодействие с ребенком – очень трудно. Трудно и долго! А педагогу при всех аттестациях, показателях, которые ему нужно выдать здесь и сейчас, нужен результат сразу.
Вот и к молодому педагогу, приходящему в школу, начинают предъявлять те же требования, что и ко всем учителям. И очень быстро он видит, что если следовать демократическим принципам, которым обучали в университете и которые студенты искренне проповедовали, то он не сможет быстро добиться нужных результатов, а значит у него будут низкие показатели.
И тогда молодой преподаватель начинает скатываться на другой режим работы: метод авторитарного воздействия.
Вот и получается, что либо педагог молодой должен быть очень стойким оловянным солдатиком, который вопреки всему тому, что происходит в этой школе, будет себя вести так, как он считает должен вести себя педагог, либо он уходит в другую школу.
– Школу, которую сейчас мы называем альтернативной. Сейчас создаются школы с самыми разными течениями: Монтессори-школы, вальдорфская школа, школа свободного воспитания Александра Нейлла и др. И за рубежом очень часто эти альтернативные школы находят большее применение, нежели у нас в России. Этот вопрос тоже меня интересовал: почему в маленькой Голландии альтернативных школ гораздо больше, чем во всей России. И вот к какому выводу я пришла: все зависит от системы управления образованием. Чем более централизованная система управления образованием, тем меньше возможностей для свободы.
И молодой педагог, попав в школу, где устоялись и действительно преобладают гуманистические методы обучения и воспитания, легко будет продолжать те идеи, которым напитался в университете, и будет работать в этом ключе.
Отвечая на вопрос, педагог–гуманист ли она, Роза Алексеевна призналась, что «очень старается ей быть».
– Грустнее всего от того, что очень сложно быть гуманистом в воспитании собственных детей. Весь наш багаж образования, жизненного опыта, прожитых лет выталкивает в позицию: я лучше знаю. Интересно, что иногда учителя, освоившие позицию взаимодействия с учениками в школе, не могут выстроить такие же отношения в семье. «Я знаю, как лучше» все-таки прорывается по отношению к собственным детям.
Столкновение авторитарной и гуманистической педагогических позиций в семье показывает, что где-то гуманистические позиции побеждают, а где-то молча стоят и смотрят. Сломать в себе авторитарные нотки даже образованному родителю, читающему педагогику, очень сложно. А что уж говорить о тех, кто говорит, что «всех били и ничего – выросли».
Получается, что гуманистическая педагогика вообще утопия? Ее вообще невозможно реализовать?
— Один из наших юбиляров Януш Корчак говорил: «Детство — это не подготовка к жизни, а уже сама жизнь». И она очень важна для дальнейшего развития ребёнка. Он говорил, что детство — это горы, с которых река берет свое начало. И от того, насколько крутая будет гора, зависит, какой станет его жизнь в дальнейшем.
Для всех педагогов-юбиляров главным мерилом хорошей школы являлось благо ребенка, его счастье. Если ему в школе хорошо, если его из школы не вытащишь, если он там готов проводить сутки, значит это школа хорошая, значит она гуманистическая.
Вот и я говорю своим студентам: приходите в школы! От каждого из вас, от вашей позиции, отношения к ребенку зависит, как будет меняться школа. И тогда к следующему юбилею наших великих педагогов мы сможем уверенно заявить, что идеи гуманистической педагогики смогли одержать верх над авторитарными.