Во вторник в шоу-руме Высшей школы журналистики и медиакоммуникаций КФУ развернулась дискуссия международного уровня о практике адаптации детей мигрантов.
Российские и зарубежные ученые, приехавшие в Казань, чтобы принять участие в работе ежегодного Международного форума по педагогическому образованию IFTE, во время заседания очередного телевизионного дискуссионного клуба на тему «Мигранты и школа» определяли оптимальные пути интеграции детей мигрантов в новые социокультурные условия средствами образования.
Участие в программе приняли профессор Университета Майами Дина Бирман, профессор Софийского университета Сийка Чавдарова-Костова, профессор Университета Лейпцига Махаббат Кенжегалеева, профессор Университета Базеля Елена Макарова, научный сотрудник Университета Падуи Лючия Бомбьери, доценты КФУ Чулпан Громова и Резеда Хайрутдинова. Модератором дискуссии выступил член Общественной палаты РТ, советник ректора КФУ Юрий Алаев.
Махаббат Кенжегалеева для начала предложила прийти к консенсусу о понимании термина «мультикультурализм».
— Важно понять, понимаем ли мы под мультикультурализмом то же, что понимают в России, Америке или Болгарии. Ведь, как позывает практика, по причине отсутствия общей концепции понимания миграции, в рамках различных международных организаций существует свое понимание данного явления. Так, например, в ООН принята дефиниция, что «мигрант – физическое лицо, сменившее свое место жительства временно или постоянно и поселившееся в другой стране, или в своей же, но в другом регионе в соответствии с законодательством данного государства». То есть человек, переехавший в страну, является мигрантом. А его дети – нет.
Сийка Чавдарова-Костова пояснила, что в Болгарии разное отношение к миграционным потокам.
— Наравне с экономическими мигрантами, есть еще категория беженцев. И к ним общество проявляет сочувствие.
Дина Бирман напомнила, что Америка всегда была страной и нацией мигрантов.
— Сейчас процент населения, которые родились не в Америке, около 24. То есть точно такой же, каким он был в начале 20 века.
Эксперты сошлись во мнении, что политика мультикультурализма во многом зависит, какие в стране миграционные потоки, когда приезжают целыми семействами. И тут выходят проблемы современной шбозначили языковую проблему. Особенно тяжело педагогам приходится, когда такие дети поступают в школу, будучи старшеклассниками.
Профессор Софийского университета подчеркнула, что, несмотря на небольшое количество мигрантов в Болгарии, даже у них основной проблемой является проблема незнания языка у мигрантов и их детей. Проблема адаптации детей среди ровесников решается на государственном уровне
— У нас до недавнего времени существовала практика, что дети вначале изучают язык и только потом идут в школу. Теперь применяется другой подход: язык дети изучают на дополнительных занятиях сразу в школе, что способствует более комфортному вхождению в социум.
К сожалению, в России государство не обеспечивает школы адаптированными для приезжих учебниками, методиками и переводчиками.
— В российских школах централизованных практик по языковой адаптации детей мигрантов нет. Учителя вынуждены работать с ними индивидуально. Мы изучали опыт Татарстана, Петербурга и Москвы. В некоторых школах организованы курсы русского языка, но это не распространенное явление, — поделилась Чулпан Громова.
Между тем, в 2016 году сотрудниками Института психологии и образования была разработана программа «Миграционная педагогика». В рамках нее специалисты КФУ провели ряд исследований в школах с высоким процентом детей мигрантов на предмет настроений и установок педагогов, нагрузок. К тому же разработанная учеными ИПО КФУ программа курсов «Современное содержание и технологии деятельности педагога в мультикультурной образовательной среде» получила одобрение и финансовую поддержку Министерства образования и науки РТ.
Эксперты дискуссионного клуба отметили, что, помимо России, централизованных практик по адаптации детей-мигрантов нет также в Италии, Чехии и ряде других европейских стран. А вот в Швеции, Франции, Финляндии, Бельгии реализуются подготовительные классы для детей мигрантов.
— Официально такой категории граждан как «учащийся-мигрант» у нас не предусмотрено. Поэтому никаких государственных программ обучения для них не предусмотрено! — отметила доцент ИПО КФУ.
— Нужна специальная программа для таких детей и нужна специальная подготовка учителя. В России, к сожалению, нет на это финансирования. Поэтому школа остается с этой проблемой один на один и пытается решить эти проблемы на своем энтузиазме, — отметила Резеда Хайрутдинова.
— Германия — федеративная республика, и вопросы языка находятся в компетенции отдельных федеральных субъектов. Иначе проблему не решить! Ведь общая ситуации в Германии такова, что по статистике 2017 года процент людей, которых в Германии принято называть представителями миграционного андеграунда, составил 23 процента от общего населения Германии.
Интересен опыт Саксонии, которая в 2000 голу концепцию об интеграции мигрантов. В первую очередь речь идет об интеграции на языковом уровне и в то же время изучении родного языка. Если в школе большое количество мигрантов, то вводят курсы, не входящие в основную программу, по изучению их родного языка.
Второе направление деятельности – интеграция в образовательную среду. Потому что нет образования — нет шансов интегрироваться в общество.
Языковая проблема решается следующим образом. Во время первой встречи родителей и администрации школы проверяются все документы, уровень знания немецкого языка и идет распределение по классам. Если знания по языку минимальны, то ученик идет в спецкласс – это первый уровень языковой адаптации. Продолжительность обучения в спецклассезависит от индивидуальных особенностей ребенка. Освоив необходимый для овладения знаниями уровень ребенок начинает ходить с обычными классами на ряд предметов: рисование, физкультура. На этом уровне ребенка тоже отслеживают, и когда дети достигли необходимого уровня знаний языка, смогли интегрироваться в общий процесс обучения, его переводят в обычный класс, — поделилась интересным опытом работы с детьми мигрантами профессор Университета Лейпцига.
Профессор Университета Майами подчеркнула, что чем старше класс, тем больше времени потребуется на изучение языка и адаптацию.
— Есть различия между детьми, которые приехали в раннем возрасте и теми, кто приезжает попозже. И для них разные проблемы изучения языка и адаптации. Маленькие начнут быстро говорить. И вот для старших детей в Америке есть специальные школы, где мигрантов во время уроков английского языка, забирают на глубинное изучение языка для иностранцев. А Нью-Йорке и других крупных городах есть уже отдельные школы для мигрантов, где все учащиеся – мигранты, приехавшие за последние три года. И им преподаются предметы и язык уже по особой программе.
Отвечая на вопрос учителя одной из казанских школ, как оценивать детей мигрантов, обучающихся наравне с детьми, хорошо знающими язык, Лючия Бомбьери пояснила, что в Италии для этого проводят диагностику ребенка.
— В итоге, мы получаем картину, каков уровень знания языка того или иного ученика, насколько широк его кругозор. По результатам диагностики учителя определяют, в класс какого уровня отправить ребенка и координируют свои действия, чтобы помочь ему адаптироваться.
Подводя итоги дискуссии, эксперты признали, что наиболее актуальной и важной является языковая поддержка детей. В большинстве стран обучение языку происходит централизовано, для этого у государств есть законодательные акты, которые регулируют данный вопрос. Причем принимающая сторона обучает не только своему государственному языку, но и продолжает развивать навыки родного языка ребенка.
Резюмируя, учение подчеркнули, что во многом решение проблем детей мигрантов находится благодаря политике государства.
Запись программы Дискуссионный клуб КФУ «Мигранты и школа»
